Date: Wed, 11 Oct 2000 20:12:32 -0400 From: "dmitry" <dmitry@pharm.sunysb.edu>
Здравствуйте!
Не лепо ли нам бяшеть, братие, повесть о фестивале "Встречи на Мичигане"? Вижу, что лепо.
Отмазка: нижесказанное есть мое личное мнение, не выражающее мнения органов Интернет-клуба, игроков команды "Любезный Омар", Университета штата Нью-Йорк в Стони-Бруке, Организации стран - экспортеров нефти, и, возможно, меня самого через месяц-другой. Что сейчас помню, то пою.
Пусть хотя бы попробуют угадать, какой буквы не хватает в слове "Чик-го" [...] прежде чем доставать кошелек из кармана.
О.Генри. "Младенцы в джунглях".
Город Чикаго, как известно, знаменит тремя своими жителями: мистером Твистером, Майклом Джорданом и Юликом Клебаном. Кто будет говорить про кого еще другого - не верьте тому человеку, он сам в Чикаго никогда не бывал.
А я в Чикаго наведывался уже в четвертый раз. И все три предыдущих раза были один лучше другого. Есть у них такой мелковатый водоем - озеро Мичиган, и на водоеме том каждую осень встречаются знатоки. Так мероприятие и называется - фестиваль "Встречи на Мичигане".
По мере подготовки, созвонов и переговоров, сепаратных и не очень, выяснилось, что "Встречи" этого года кардинально не будут отличаться от всех других американских фестивалей - а именно, не все сильнейшие приедут. Из Калифорнии собиралась всего одна команда при том, что сей штат может выставить три-четыре вполне способных побороться за призовые места. Из нью-йоркского клуба в конце концов приехали ровно два человека - Саша Ретах, капитан команды "Лямбда", действующего чемпиона США, и президент клуба Алик Волл. Бывшая же команда "Аппалачи", впоследствии "Змей Горыныч", впоследствии "Йцукенг-Qwerty", капитаном коей я имею честь быть, в очередной раз поменяла название - на этот раз на "Любезного Омара" (команде "Бостонские чайники" потребовалось всего полминуты, чтобы раскрутить смысл этого названия, а некоторым так вообще пришлось объяснять) - и тоже испытывала большие проблемы с составом. В конце концов из основного состава команды до Чикаго, кроме меня, добрались Борис Вейцман и Лев Горенштейн, он же Почтмейстер, он же граф фон TOPMO3. Андрей же Мягков порешил выступить отдельной командой, чем вызвал в нас вполне обоснованное уныние.
Мероприятие обещало быть. Мероприятие обещало быть интересным.
Первым, кого я увидел, выйдя из самолета, был Алик Волл, прилетевший за два часа до меня. Вместе с ним мы пошли искать Юлика, который обещал торжественно встречать нас на выходе 1А. По странным капризам архитектуры аэропорта О'Хара и чикагского уличного движения Юлик не сразу, но нашелся в районе выхода 5А. На Юликовой квартире случился своеобразный штабной пункт, куда свозили беспризорных знатоков и каждые пять минут звонил телефон, и атмосфера была, как в палатке Наполеона перед Аустерлицем.
Была предварительная договоренность в пятницу вечером поехать к мягковцам в гостиницу общаться. Но вышел облом - их самолеты солидно подзадерживали (чикагские погоды осенью переменчивы, как сердца красавиц), а ехать общаться в субботу утром не очень-то и хотелось. Поэтому меня и Сашу Ретаха отдали на хранение Ане Штром, куда мы в конце концов - через ресторанчик и заезд за раскладушкой - и добрались. И увидели, что это хорошо.
Фестиваль начинался в четыре, так что утро светило культурной программой. Культпоход имел место быть в Чикагский музей искусства. Поначалу впечатление было: "чисто, но бедненько", ибо восточные разделы, куда я направил свои стопы, были не ахти - с нью-йоркским Метрополитеном не сравнить. Но фотовыставка значительно повысила мое настроение (особенно портрет Медузы Горгоны, сработанный из кетчупа и спагетти), а Бёклин в зале европейского искусства XIX века и вовсе обрадовал.
Фестиваль начинался в четыре, так что было время перекусить и добраться до орденоносного университета им. Игнатия Лойолы, где традиционно проходят чикагские игры. Непонятно, правда, какое отношение главный иезуит имеет к этому учебному заведению - то ли учился там и был выперт со второго курса за революционную деятельность, то ли еще чего; портретов молодого Игнатия в кудряшках обнаружить в стенах университета не удалось, равно как и портретов пожилого Игнатия, толкающего речь с броневика. В общем, загадка природы.
Фестиваль начинался в четыре, так что оставалось минут двадцать доформировать команду. Еще с утра удалось соблазнить на эту тему Алика Волла. Это четыре. TOPMO3 привез с собой молодого человека по имени Дима Чулков, впоследствии оказавшегося экономистом. Это пять. Уже после того, как уселись за столик, Алик заметил в зале свою знакомую; Марина к нам примкнуть не отказалась. Это шесть. В промежутках происходили массовые возгласы "Ба, кого я вижу", пожатия рук и гулкие похлопывания по спине, по мере того как зал наполнялся знакомым народом. Народ приехал суровый. Ренегат Мягков привез сборную МГУ, в составе которой выделялись Андрей Львовский, Юра Вольвовский и Юля Жоголева. Из северных тундр Канады набежали торонтские орды из 16 человек плюс примкнувший к ним Влад Зарайский. За западенцев пахал пало-альтовский "Нонсенс" в самом что ни на есть боевом составе. Варяжский гость Миша Лейчкис возглавлял "Многогранник". Саша Ретах усилил и без того нехилую чикагскую команду Анны Штром, да и другие местные команды не производили впечатления статистов. В воздухе витал дух "Бостонских чайников", о которых было известно только одно слово - "Едут". В общем, отсутствие нью-йоркских команд и многих сильных калифорнийцев ощущалось, но не фатально.
Фестиваль начинался в четыре, так что действительно первый вопрос был задан в пять. К третьему вопросу - раненько для них - в зал торжественно ворвались "Бостонские чайники" (часть их, правда, приехала раньше, но мы ведь говорим "Чайники" - подразумеваем Гольдберг, don't we?). К двенадцатому вопросу мы поняли, что с вопросами что-то не так, потому что в первом туре ухитрились взять всё. К шестнадцатому вопросу мы поняли, что с вопросами все в порядке, потому что три из четырех второго тура слили. Дальше игра шла с переменным успехом. Вопросы были, действительно, весьма разного качества. От прекрасных вопросов о Набокове и "Декамероне", не взяв которые, хотелось грызть стол, до символа чревоугодия и материнской любви, после которого в зале повисла глухая тишина, нарушаемая разве что скрипом мозгов в тщетных попытках постичь логику автора; пианистом же Гендерсоном лично я буду пугать своих детей, когда они не будут слушаться.
Фестиваль начинался в четыре, так что отыграв два тура ЧГК и обнаружив, что время еще есть, было решено заодно уж отыграть и финал. Нас это устраивало как нельзя больше, ибо полкоманды не оставалось на второй день. В результате ЧГК мы довели до победного конца с 24/36, а "Чайников" с Мягковым развел только рейтинг, торчавший выше у жителей колыбели революции. После ЧГК начались посиделки под названием "Школа веселых и находчивых", на которую мы посмотрели-посмотрели, но решили, что устали и поехали к мягковцам в гостиницу общаться.
Фестиваль начинался в четыре, так что второй день для чтобы служба медом не казалась решили начать в двенадцать. В полдень, натурально, а не наоборот. С другой стороны, начали его занятием сугубо внеконкурсным - "Интеллектуальным многоборьем". Бескрылки были легкие и мало, литературный покер вел я сам, так что впечатлений не осталось, а гвоздем программы, без сомнения, стал музыкальный конкурс, дело рук, ушей и стереосистемы Паши Лейдермана. Без сомнения, лучший музыкальный конкурс, который я когда-либо встречал. А всего-то и требовалось - десять заданий, в каждом звучат четыре музыкальных фрагмента, три из них объединены одной темой, четвертая - нет, надо назвать тему и "лишний" фрагмент. Куча забавных моментов, например, когда при оглашении ответов оказывается - то, что ты на 100% считал "Половецкими плясками", оказывается "Маршем гномов" :-). После "Многоборья" победителей и призеров ЧГК торжественно омедалили, а победителей еще и хрустально осовили. Потом перешли в другой зал, где начался второй зачетный вид программы - брейн.
В брейн выходили пять лучших приезжих команд и три лучших местных. Однако, поскольку половина "Любезного Омара" уже разъехалась, мы объединились с командой Анны Штром, которая тоже была не в полном составе, создали сборную "Любезная Анна", и освободили еще одно место. Любезный Юлик решил его отдать не чикагской команде, а приезжей, что фактически превратило брейн в парад заезжих культуристов - полностью чикагской была только "М^2", а "Многогранник", как уже говорилось, рулился железной германской рукой. Еще в брейне были "Чайники", Мягков, и две торонтских команды - "Колбаса" и КВН. В "Колбасе" на кнопке сидел Паша Малишевский, с которым я накануне поиграл в обжималки с потрясающе печальным для себя результатом - явно сильнее, чем "Фауст" Гёте. И еще был "Нонсенс", который в брейн играет явно сильнее, чем в ЧГК, не успевая затаптывать за минуту правильные версии. Компания что надо.
К сожалению, с самого начала стало ясно, что судьбу брейна решит соотношение свечек и кнопок - и тех, и других было предостаточно. Меньше всего нам хотелось получать кнопки против торонтцев. В четвертьфинале мы не без труда обыграли "М^2" и в полуфинале вышли на "Колбасу", обстрелявшую мягковцев. Полуфинал - по моим личным впечатлениям - был самым напряженным; проигрывая 1:3 (в основном на кнопках) мы в конечном итоге смогли пережать соперника до 4:3 (в основном на свечках). Кнопочная рука после полуфинала не слушалась меня минут пять. Во втором полуфинале "Нонсенс" в пух разнес "КВН". Таким образом, финал был повторением прошлогоднего в Лос-Анджелесе. Впрочем, не только по составу, но и по игре - после Малишевского я уже никого не боялся :-). 6:1 - и "Любезная Анна" выигрывает брейн. В зале, оказалось, делали ставки и кто-то даже проиграл 80 долларов. Приз за брейн дали сразу - графинчик и два стаканчика, с совами, разумеется, но, когда сервиз решили на месте бета-тестировать коньяком, оказалось, что в Лойоле нельзя :-(. Пришлось... (погрызено цензурой).
После брейна народ встал перед выбором: идти питаться (канун Йом-Кипура, начинается пост, после 18:20 кому нельзя, а кому и можно, да рестораны закрыты) или оставаться играть "Свою игру". Надо заметить, что, хотя Америка и родина "Jeopardy!" - "Своей игры", но на американских ЧГК-тусовках, похоже, начинает приживаться неортодоксальный ее вариант, отличающийся от ортодоксального лишь тем, что играют не индивидуалы, а пары игроков. Исторически связано это с тем, что желающих играть больше, чем имеющихся вопросов или времени, но все же второй раз - почти традиция. Вопросы для СИ любезно предоставил Анатолий Белкин, а вести взялся я. К удивлению немногих присутствующих, чикагцы взяли убедительный реванш за поражения в предыдущих видах программы: Борис Мандель и Леонид Бурда выиграли финал с более чем двукратным отрывом от соперников, причем такие отъявленные фавориты, как Горенштейн/Вейцман, Мягков/Жоголева и Гутман/Зарайский в финал даже не попали. Зато попали две пары "Нонсенсов", причем в одной из них играл Илья Мандель - племянник Бориса Манделя, но на сей раз в семейном споре молодость пролетела.
После всего этого разнообразия состоялся марш-бросок в еще третий зал, где развернулся последний вид программы - "Чикагская рулетка". Дотерпевшие до нее были условно разделены на четыре команды - "Любезная Анна", "Многогранник", "Нонсенс" и сборная Торонто. В полуфинале мы обыграли "Многогранник", а Торонто - "Нонсенсов", а в финале, несмотря на парочку вопросов а-ля ИГП, мы взяли верх над Торонто. За что нам опять был вручен кубок, и тут-то мы - благо уже не в Лойоле - его оттестировали. Оказалось, протекает.
Уже было все собрались расходиться, но тут: а) пришли "Бостонские чайники", б) наступил последний момент фестиваля - "Игра избранных". Слава богу, что меня туда не избрали - после всех игр, ведений и тестирований в голове творился даже не "Фауст" Гёте, а прямо дедушка и смерть Тарелкина. Зато сидевшие за столом выглядели возмутительно свежо и даже выиграли у телезрителей и радиослушателей с классическим счетом 6:5.
После бурных прощаний мы решили, что устали и поехали к мягковцам в гостиницу общаться.
Будильник. Как, уже десять? А самолет в двенадцать???
Хорошо, что пробок и очереди не было.
К вечеру я решил, что устал (да и самолет задержали уже на полосе), но ехать к мягковцам в гостиницу общаться не получилось. Город не тот, хотя и 3-я улица Строителей.
Попытка нумерологической классификации фестиваля:
Персонаж фестиваля: Павел Петрович Бажов, встретившийся три раза в вопросах второго дня. Под конец возникла идея объединить чикагский фестиваль с прошлогодним лос-анджелесским и написать Универсальный Вопрос Американских Фестивалей: что именно говорил о Бажове Марк Твен.
Напиток фестиваля: "Remi Martin". Антинапиток фестиваля: индийское вино.
Прожект фестиваля: даже два. Всеамериканский синхронный турнир и весенний фестиваль в Бостоне. "Будем работать, будем делать дело", как сказал бы Ильич-второй.
Десять главных впечатлений от фестиваля:
Хочу еще раз сказать огромное спасибо Юлику Клебану - главному организатору чикагского фестиваля, без которого бы ничего просто не было. Он тут меня обозвал игроком тысячелетия в США, так вот, Юлик, сам ты организатор тысячелетия. Не менее огромное спасибо Ане Штром, приютившей троих гостей, в том числе и меня. Спасибо редакторам пакета Владимиру Белкину и Елене Орловой, спасибо авторам вопросов, спасибо Павлу Лейдерману за музыкальный конкурс, Анатолию Белкину за вопросы для "Своей игры", соперникам за то, что приехали и не давали клювом щелкать.
Что забыл, что не сказал - меня друзья поправят, потом догонят и еще раз поправят. Но суть такая.
Cheers, Дима
Эту страничку посмотрели раз(а)
Boris Veytsman, .